Председатель правления Национального союза производителей молока «Союзмолоко» Андрей Даниленко в беседе с обозревателем журнала «Аграрное обозрение» рассказывает о положении в отрасли.
– Андрей Львович, мы с вами в предыдущий раз встречались полтора года назад, сразу после первого съезда Национального союза производителей молока, на котором вы поставили вопрос о необходимости как-то контролировать закупочные цены на сырое молоко и объявили о нижней планке – 11 рублей за кг. Именно тогда вы, по сути, начали свою политическую деятельность, заявив, что теперь 90 процентов своего времени вы посвящаете политике. Надо отдать вам должное, за минувшие полтора года вы значительно продвинулись в заданном направлении. Одно то, что мы с вами сейчас встречаемся в вашем кабинете в здании Министерства сельского хозяйства России, о многом говорит. Вы – руководитель Общественного совета при Минсельхозе РФ, у вас еще много других статусных функций. Но я хотел спросить: вам, свободному и самодостаточному человеку, не душновато в этих коридорах? Как вы вписываетесь в эту чиновничью систему?
– Я вам скажу честно: не вписываюсь. И не думаю, что когда-либо впишусь. Я все равно остаюсь предпринимателем по духу. Но есть предприниматели, которые хотят заработать побольше денег любой ценой. А есть предприниматели, которые получают удовольствие от процесса созидания. Вот и я чувствую себя некомфортно, если не вижу результата своей деятельности. Поэтому мне трудно превратиться в чиновника, который живет по принципу: думай больше о себе, родном и любимом, а делай меньше – и тогда будет меньше проблем и риска. Среди таких чиновников я – инородное тело. Но с другой стороны, поскольку от моей деятельности есть ощутимый результат, меня тут терпят. И я буду работать ровно столько, сколько будут меня терпеть. При этом у меня много единомышленников, союзников и соратников, число их только увеличивается, и с их моральной и финансовой поддержкой мне удается двигаться вперед. И кстати, среди этих соратников и союзников есть и государственные служащие, которым тоже интересно что-то сделать полезное.
Я исхожу из принципа: имей силы изменить то, что ты способен изменить, и не трать силы на то, что поменять невозможно. Я работаю только там, где возможно добиться результата.
– Давайте теперь поговорим о ваших планах на ближайшее будущее. Не так давно вы подготовили специальный документ, который называется «Предложения правительству Российской Федерации по стимулированию эффективного развития молочного животноводства». В этом документе излагаются основные проблемы, которые вы хотели бы решить в перспективе. С вашего позволения я буду цитировать некоторые места этого документа, а вы их прокомментируете. Первый пункт посвящен проблеме фальсификата, из чего можно сделать вывод, что сегодня это самая главная для вас тема.
"Члены «Союзмолоко» крайне обеспокоены ситуацией с неправомерным использованием растительных жиров тропического происхождения при производстве молочной продукции. Недобросовестные производители систематически грубо нарушают требования Техрегламента, замещая молочные жиры растительными, не отображая соответствующую информацию на упаковке готовой молочной продукции. Фальсифицированная молочная продукция по демпинговым ценам все чаще вытесняет с рынка натуральную, нанося тем самым колоссальный ущерб как экономике производителей, так и здоровью потребителей. Производители натуральной молочной продукции не способны конкурировать по цене с производителями дешевого фальсификата. По результатам последнего мониторинга качества молочной продукции, в торговых сетях «Союзмолоко» получил удручающие данные по незаконному содержанию растительных жиров тропического происхождения: сливочное масло – 63,3%, сметана – 33,3%, творог – 60% фальсификата."
– Приведенные факты ужасают. В чем проблема и где выход?
– Проблема в том, что мы, производители молочной продукции, чрезмерно расслабились, ошибочно полагая, что наши потребители и так хорошо знают, что такое молоко, почему оно полезно, чем отличается растительный жир от молочного, чем отличаются молокосодержащие продукты от молочных. Мы наивно полагали, что все знают, какого вкуса должно быть натуральное живое молоко, а значит, придя в магазин, легко отличат настоящий молочный продукт от подделки. Оказалось, что это не так. С такой проблемой сталкивались все развитые страны мира, но там раньше нас спохватились. А мы по сей день не можем решить эту проблему.
У населения почему-то сложилось представление о том, что молочная продукция должна быть дешевой. Соответственно торговые сети тоже ориентируются не столько на качество, сколько на дешевизну. Плюс к этому идут мощнейшие рекламные кампании альтернативных продуктов. Оказывается, чипсы полезны, их едят даже спортсмены. Они же подкрепляются разными сникерсами, запивают их какой-нибудь сладкой газировкой.
Отдельные производители молочных продуктов извлекают выгоду из сложившейся ситуации и предлагают дешевые продукты, по вкусу аналогичные натуральному молоку, но содержащие растительные жиры тропического происхождения. В результате сегодня мы потребляем молока и молочных продуктов значительно меньше, чем это было в СССР – 247 килограммов в год, по самой оптимистичной статистике, вместо былых 400 килограммов.
Поэтому для нас действительно проблемой номер один является восстановление доброго отношения к натуральному молоку. И на первом месте в этом деле – борьба с фальсификациями, когда население просто обманывают, когда люди думают, что покупают одно, а на самом деле совсем другое. А в силу неграмотности нашего народа многим производителям такие выходки сходят с рук. Мы добиваемся от правительства России введения более жестких штрафных санкций в отношении производителей фальсификата. А во-вторых, мы хотим, чтобы государство вложило деньги в социальную рекламу молочной продукции, разъясняло людям ее пользу. В результате эти вложения повлияют на здоровье населения и сэкономят государству колоссальные деньги на здравоохранение.
"По инициативе Министерства сельского хозяйства РФ была запущена всероссийская программа стимулирования потребления молока и молочных продуктов, направленная на оздоровление нации. Для достижения поставленных целей планируется донести до населения преимущества и полезные свойства молочной продукции, сформировать новую культуру потребления и защитить потребителей от недоброкачественных продуктов питания."
– Вы хотите заниматься молочным просвещением нашего не очень грамотного в этом смысле населения. Начните с конкретного представителя этого населения, то есть с меня. Объясните мне, пожалуйста, в чем вред растительных жиров тропического происхождения.
– Пальмовое или кокосовое масло может быть разного качества. Какие-то его фракции идут на мыловарение, какие-то – на косметику, какие-то – на смазочные материалы для металла. И понятно, что наиболее качественные фракции тропических масел идут на высокомаржинальные продукты, а худшие – куда-нибудь. В Россию, например. Эти дешевые низкокачественные масла тропического происхождения наши производители добавляют в молочные продукты. Но что происходит дальше? Представьте: человек выпивает молочный продукт, содержащий растительный жир. Наш мозг – это датчик, он фиксирует: в организм попал продукт, по вкусу и прочим ощущениям – молоко. Значит, мозг дает организму сигнал расщеплять этот продукт как молоко. Но это не молоко, и при ошибочном сигнале низкокачественные растительные масла тропического происхождения расщепляются в человеческом организме гораздо хуже, чем молочные жиры. И низкокачественные растительные жиры тропического происхождения остаются в нашем организме, постепенно забивая его, так как, помимо прочего, температура их плавления существенно выше температуры тела здорового человека. Для наглядности скажу, что пальмовое масло не имеет ничего общего с красивыми рекламами тропических островов и мякотью кокоса, оно делается из стволов деревьев.
"Постоянный рост объема импорта растительных жиров тропического происхождения все больше негативно влияет на экономику молочной отрасли и на здоровье наших сограждан. «Союзмолоко» предлагает пересмотреть действующий уровень таможенной пошлины. Кроме того, необходимо установить объем тарифных квот на ввоз растительных жиров тропического происхождения в размере 600 тыс. тонн."
– Но если растительные жиры тропического происхождения так плохи, почему вы не требуете их вовсе запретить – хотя бы в пищевой промышленности?
– Сегодня мы ставим вопрос о том, чтобы использовать эти жиры только высокого качества и только в смеси с другими растительными жирами. Если бы дело касалось только нас, молочников, мы, конечно, запретили бы их совсем. Но есть огромное лобби, представляющее интересы мощнейших компаний, которые вложили гигантские ресурсы в свои отрасли, и добиться полного запрета растительных жиров тропического происхождения практически невозможно. Хотя существуют компромиссные решения. Например, использовать подсолнечное масло, которое мы сами же и производим. А то получается абсурд: подсолнечное масло мы экспортируем, а ввозим масло пальмовое. Вот такие компромиссы мы и ищем.
– Как я понял, вы иногда выполняете функции Роспотребнадзора и ездите по магазинам с проверками качества молочных продуктов. Результаты, как уже было сказано, ужасающие. У меня складывается такое впечатление, что наши государственные органы просто не в состоянии контролировать происходящее в стране. Контролирующих органов огромное количество, а результата нет: самолеты падают, корабли тонут, вместо сливочного масла мы покупаем неизвестно что.
– Да, это системная проблема, и касается она не только молочной продукции. Суть проблемы вот в чем. У нас сейчас очень много разных законов. Да, они далеки от идеала, но ведь даже они не исполняются! И какой тогда смысл плодить следующие? Взять тот же Роспотребнадзор, он сегодня отвечает за все – от сосок для младенцев до обслуживания пассажиров в аэропортах. При этом штат этой организации не беспредельный. К тому же мы сегодня боимся «кошмарить бизнес». Поэтому теперь Роспотребнадзор даже по решению прокурора может прийти на предприятие для осуществления проверки, только за три дня уведомив о своем намерении само предприятие. Но если предприятие незаконно использует в производстве растительные жиры, то за три дня вполне можно все привести в порядок. Поэтому мы решили помочь нашим контролирующим органам. В любой стране чиновники мобилизуются только тогда, когда они знают, что кто-то за ними следит. Вот мы и будем следить. Если мы, «Союзмолоко», год-полтора каждый месяц будем в ФАС, Роспотребнадзор, Россельхознадзор сдавать результаты анализов молочной продукции, продаваемой в розничной сети, публиковать их в СМИ, то в один прекрасный день чиновникам придется серьезно этой темой заняться. Будем надеяться, что через какое-то время чиновникам будет просто как-то неудобно не реагировать на ситуацию. А если торговые сети поймут, что удар может быть нанесен и по их репутации, и если торговля начнет влиять на своих поставщиков, то эффект будет. Кому из поставщиков хочется, чтобы мы опубликовали список тех, у кого нашли больше всего фальсификата?
– А пока не публикуете?
– Пока нет. Пока всех предупреждаем, что мы гуманная организация, обо всех нарушениях уведомляем конфиденциально. Но уже после следующей проверки мы обнародуем результаты. Вода камень точит, решение многих вопросов потребует времени.
– Давайте перейдем к следующему вопросу – о сезонных импортных пошлинах на молочную продукцию.
"Одной из характерных особенностей функционирования российского молочного рынка в 2010 году стало резкое увеличение ввоза импортной молочной продукции, которое произошло в результате увеличения поставок из стран дальнего зарубежья. Действующие таможенные пошлины реально не защищают российский рынок. На фоне роста импортных поставок увеличились складские запасы отечественных молочных продуктов длительного хранения (сливочного масла, сыра, сухого молока). Росту импортных поставок способствовало продолжившееся в 2010 году укрепление рубля по отношению к основным валютам. Продовольственная безопасность страны не только не укрепляется, но и становится все более уязвимой. Согласно данным Росстата, в 2010 году доля импорта в общем ресурсе молока и молочных продуктов достигла 19,2%, тогда как в 2009 году она составляла 16,8%. В связи с этим считаем необходимым сезонное повышение ставки ввозных пошлин на молочную продукцию."
– Ваша позиция ясна. Но вы же только что сами сказали, что внутрироссийские цены на сырое молоко уже выше, чем во многих других странах мира. То есть нормальное молочное производство у нас функционировать должно неплохо. И тем не менее уже в который раз слышатся призывы к правительству: защитите нас от импорта. Вы не боитесь, что такая интенсивная защита в результате может ударить по развитию нашего же молочного животноводства? Не слишком ли тепличные условия вы хотите создать?
– Если бы не было поставок молочной продукции из Белоруссии, мы вопрос о пошлинах так резко не ставили бы. А ситуация такая: с Белоруссией границ нет, у Белоруссии избыточный объем молока и очень непростое экономическое положение. А это значит, что белорусам необходимо сбывать достаточно большой объем своей молочной продукции на нашем рынке. Но влиять на эту ситуацию можно только посредством чисто человеческих договоренностей, административно ограничивать белорусов практически невозможно. А в результате к нам все же поступает огромное количество белорусской продукции, к нам же идет субсидированная продукция из Евросоюза, и российские производители тут еще друг с другом локтями толкаются. И мы начинаем сокращать свои объемы производства. Выход – импортные пошлины, квотирование объемов импорта, без которых не живет ни одна страна мира. Если увидим, что в результате возникают проблемы, пошлины можно и снизить. Но пока, на мой взгляд, говорить об избыточно тепличных условиях для российских производителей трудно.
– Хотелось бы поподробнее поговорить о Белоруссии.
Несмотря на договоренность о временной остановке поставок в Россию молочной сыворотки и сухого цельного молока (СЦМ) из Белоруссии, поставки СЦМ все-таки продолжаются. Также продолжаются и демпинговые поставки сыра по ценам ниже индикативных."
– Как так получилось, что эта небольшая страна с населением значительно меньше, чем в Москве, представляет угрозу для нашего огромного молочного рынка?
– Белоруссия всегда, даже в советское время, имела высокую культуру производства молока и молочной продукции, так исторически сложилось. И когда произошел развал Союза, в отличие от России, в Белоруссии быстро пришел к власти хозяин, который трепетно относится к сельскому хозяйству вообще и к молоку в частности. К тому же маленькая страна – это легкая управляемость. А поскольку нефти и газа у Белоруссии нет, экспортировать им остается только удобрения, высокие технологии и молоко, причем молоко занимает первое место. Вот они его и экспортируют.
– То есть вы всерьез считаете, что Белоруссия составляет реальную конкуренцию производителям молока России?
– Необходимо понимать, что молочная отрасль России уже более 10 лет находится в жесткой конкуренции с белорусской, которая, в общем-то, является государственной и работает вне рыночной экономики.
При производстве сырого молока руководитель предприятия получает установку от государства, кому и по какой цене он должен продать произведенное молоко. Предприятие-переработчик должно заплатить за это молоко строго в конце каждого месяца, независимо от своего экономического состояния. Переработчик продает свою продукцию по определенным государством индикативным ценам, прежде всего на российский рынок, так как это приносит валюту в госбюджет. При этом индикативные цены, как правило, подстраиваются под текущую рыночную ситуацию в России. И неважно, с какими финансовыми результатами предприятие закончит год. В любом случае на следующий год оно вновь будет принимать сырое молоко, стремясь год от года производить и продавать все больше молочной продукции в Россию.
Как сообщила первый заместитель министра сельского хозяйства и продовольствия Белоруссии Н.Н. Котковец, объем экспорта молочной продукции из Белоруссии в Россию увеличился с 300 млн долларов в 2003 году до 2 млрд долларов в 2010 году. Сегодня перед белорусскими молочными предприятиями стоит задача увеличения объемов экспорта продукции еще на 25 процентов в ближайшие годы. Белоруссия, конечно, близкая нам страна, но мы должны беспокоиться о России, о своем производстве и своих гражданах.
Такая ситуация не может длиться вечно. Очевидно, что у Белоруссии иссякли кредитные резервы и ту колоссальную государственную поддержку, которая оказывается сегодня, в перспективе будет все сложнее и сложнее получать. Я думаю, что Белоруссия всегда останется крупным производителем молочной продукции, но возможность демпинговать ее с каждым годом будет уменьшаться.
– При этом вам хотелось бы, чтобы государственные вложения в российское сельское хозяйство нарастали.
"В связи с подготовкой новой Государственной программы развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельхозпродукции, сырья и продовольствия на 2013–2017 годы Национальный союз производителей молока считает необходимой корректировку системы государственной поддержки и предлагаем осуществлять поддержку только производителей товарного молока не ниже первого сорта из средств федерального и регионального бюджетов на условиях софинансирования. Увеличение в 2,1 раза к 2010 году тарифов на обязательное пенсионное (социальное, медицинское) страхование, рост затрат на электроэнергию и ГСМ более чем на 15%, удобрений более чем в 1,5 раза, запчастей на 30–35%, кормов и кормовых добавок на 50% привели к значительному росту себестоимости производимого молока, который невозможно компенсировать за счет роста закупочных цен. На основании данных Росстата, валовое производство молока в России в 2010 году составило 31,8 млн тонн, из них 14,3 млн тонн – это товарное молоко. Считаем целесообразным субсидирование не менее 3 рублей на литр товарного молока не ниже первого сорта, при условии сохранения поголовья коров. В целях повышения поголовья скота «Союзмолоко» считает необходимым прямое субсидирование приобретения хозяйствами племенного скота (нетелей), в том числе импортных, и частичную компенсацию затрат по содержанию нетелей."
– Мы больше не живем в тех экономических условиях, когда председателю колхоза говорили, чем ему заниматься, сколько держать коров и сколько производить молока. Сегодня все решают сами предприниматели. А они будут вкладывать деньги туда, где самая быстрая отдача. Если в молочном животноводстве не будет такой финансовой отдачи, как в других направлениях бизнеса, то медленно, но верно будет усугубляться ситуация, которую мы сейчас и наблюдаем. Как повысить рентабельность молочного животноводства? Да, мы можем задрать цену до определенного уровня. Но за пределами этого уровня население просто перестанет покупать молочные продукты. А ведь даже при нынешнем недостаточном их потребления они составляют 15 процентов продовольственной корзины – это большее всех остальных ее составляющих, включая картофель и хлеб. Поэтому, если мы хотим развивать именно молочное животноводство, мы должны дать финансовые стимулы производителям. Какие это могут быть стимулы? Знаете, как в некоторых странах бывшего социалистического содружества за один год резко подняли качество молока? То почти все молоко было первого и второго сорта, а за один год 90 процентов – высшего. Как? Очень просто. Фермерам сказали: государственные дотации полагаются только за высший сорт. Не даешь высший сорт – никакой господдержки тебе не будет. Вот и мы предлагаем правительству разработать систему мотиваций для молочного животноводства: не уменьшил за год производство молока – на тебе; поднялся с первого сорта на высший – вот тебе еще чуть-чуть; увеличил объемы производства – еще чуть-чуть. Нужно, чтобы аграрии понимали, куда им двигаться.
Если бы молоко и без того было прибыльным, мы об этом не говорили бы. Но молочные проекты сегодня с трудом вписываются в 15-летний срок окупаемости, притом что птицеводческие и свиноводческие – менее 5 лет, и не надо быть гением, чтобы понять, в какой сектор АПК будут вкладываться деньги.
– Вы ставите вопрос, чтобы государство доплачивало производителям 3 рубля за литр товарного молока качества не ниже первого сорта. Как вы думаете, насколько это реально?
– Уже сегодня Башкортостан доплачивает по 2 рубля за литр. Есть и другие субъекты Федерации, где молоко уже сейчас неплохо дотируется.
Мы же сделали расчет, что если к той средней цене, которая сегодня сложилась на сырое молоко, добавить 3 рубля, то производство молока выйдет на уровень рентабельности, более или менее сопоставимый с другими видами деятельности в сельском хозяйстве. Я не уверен, что такой уровень поддержки осуществим в следующем году. Но если государство нам как экспертам задает вопрос, что сделать, чтобы в России производили больше молока, мы отвечаем: надо сделать так-то, и если вы этого не сделаете, роста не будет.
– Но ваши предложения идут гораздо дальше.
"Считаем необходимым разработку новой государственной программы поддержки, которая предусматривала бы компенсацию части затрат на реконструкцию старых и строительство новых молочных комплексов, в том числе создаваемых на кооперативной основе.
Инвестиции в строительство и реконструкцию объектов позволят в течение 5–8 лет увеличить производство сырого молока, но в настоящее время только за счет затрат на модернизацию его себестоимость выросла на 4–4,5 рубля за кг. Кроме того, на сегодняшний день краткосрочность кредитов и потери в результате засухи серьезно ограничивают объем инвестиций в модернизацию молочного животноводства. По расчетам «Союзмолоко», компенсация затрат в размере 15–20% от капитальных затрат послужит существенным стимулом для более активного инвестирования в молочное животноводство России, что в свою очередь благоприятно отразится на росте объемов производства товарного молока и сглаживании его сезонности."
– Если мы хотим модернизироваться, надо понимать то, что давно поняли развитые страны: если фермер строит новую ферму или реконструирует старую, он какую-то сумму затрат должен получить от государства. Где-то это 15 процентов от капитальных затрат, где-то 20–25 процентов. То же самое относится к приобретению племенного скота и так далее. Инструменты могут быть разными и в разном сочетании, но все сводится к одному: обновляться должно быть выгодно. А у нас получается так: мы ввели государственные субсидии на кредитные ресурсы, но банки, зная, что проценты по кредитам субсидируются, делают выше ставку кредита, ссылаясь на большую рискованность проекта. Так что субсидирование кредитной ставки – это лучше, чем ничего, но таким образом практически не закрываются все риски, когда стартуешь с нуля. В молочном животноводстве новые комплексы как минимум первые четыре года работают в убыток. А если бы государство компенсировало часть затрат на строительство нового комплекса, за счет этих денег первые несколько лет можно было бы как-то дышать и потом выйти на нормальный уровень бизнеса.
– Вы оценивали, о каких затратах может идти речь, если государство действительно подпишется под обязательством возвращать 15–20 процентов капиталовложений?
– Все наши предложения по поддержке молочного животноводства, включая возврат части капиталовложений, оцениваются на сегодняшний день примерно в 50 миллиардов рублей в год. В масштабах государства и с учетом важности проблемы это не так много. Но ведь нам никто не мешает определить 20–30 стратегически важных субъектов Федерации, которые являются основными производителями молока, эффективно работают, и сосредоточить финансирование в них. Или кто нам мешает перераспределить часть господдержки в пользу молока от птицеводства и свиноводства, которые себя уже неплохо чувствуют.
– Я думаю, ваша последняя мысль не будет одобрена ни птицеводами, ни свиноводами. Впрочем, давайте сейчас поговорим не о них, а о производстве говядины, которое по сей день в России в основном является досадным приложением к производству молока.
"Действующая на сегодняшний день методика расчета себестоимости и рентабельности производства молока рассматривает его как самостоятельный процесс без учета выращивания молодняка и производства говядины. Эти процессы искусственно разделены при расчете себестоимости и рентабельности, хотя они неразрывно связаны технологически и не могут рассматриваться отдельно. Более 90% говядины в России производится из молочного стада. Рентабельность от реализации сырого молока в среднем по стране (без промпереработки и без субсидий из бюджетов) составляет 18,6%, а говядины – 26,2%. Но если рассматривать эти процессы в совокупности, как это происходит на практике, то рентабельность молочного животноводства будет отрицательной. Таким образом, для получения объективной картины о ситуации в молочном животноводстве России необходимо принципиально изменить методику расчетов себестоимости и рентабельности. Такая мера позволит рассчитывать необходимый уровень государственной поддержки в соответствии с реальной ситуацией в отрасли и соответственно сделает государственную поддержку более эффективной."
– Мысль предельно ясна: вы хотите убытки от производства говядины переложить на молоко, что позволит говорить о дополнительных субсидиях. Но как вы думаете, что нам по существу делать с производством говядины – единственным сектором сельского хозяйства, находящимся в откровенном и безнадежном унынии?
– Государство должно принять стратегические инфраструктурные решения.
Сегодня современные птицефабрики и свинокомплексы – это целые корпорации, которые могут себе позволить иметь собственный современный забой и, следовательно, продавать все компоненты своего производства. В молочном, да и в мясном скотоводстве это сделать трудно – нужна слишком большая концентрация животных. Поэтому в России нет ни одной современной бойни для КРС, на которой был бы налажен автоматизированный забой и переработка всего спектра продукции – не только мяса, но и костей, копыт, шкур и т.д. Нет в России ни одного владельца мясного бизнеса, который мог бы себе это позволить. Значит, нужен либо кооператив, либо какое-то другое объединение, либо какая-то инвестиционная группа, которая взяла бы на себя расходы.
С другой стороны, общество должно прийти к пониманию, что говядина в принципе не может стоить столько же, сколько свинина. Это совершенно разные продукты по своему качеству и, следовательно, стоимости. Но пока общество не готово согласиться с такой мыслью. У нас нет культуры потребления стейков, как на Западе, а именно стейки приносят основную часть дохода от мясного КРС.
– Так что делать-то?
– Как я понимаю, единственный выход – значительное государственное стимулирование мясного скотоводства и переработки говядины. Но без говядины мы как-нибудь проживем: будут коровы – будет и говядина, хорошая или очень хорошая, но будет. А вот не будет коров – не будет ни молока, ни говядины. Поэтому самая главная задача сегодня – решить проблему с молоком, а дальше и до говядины руки дойдут.
Беседу вел Антон Разумовский
Источник: журнал «Технология животноводства», февраль 2012 год.